Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915 - Страница 84

Резко повернувшись, жрецы и военачальник уходят в глубину и там гневно, не скрывая своего раздражения, переговариваются. Здесь остались Галиал, Фара и два престарелых вельможи.

Галиал (гневно). Вы слыхали: он назвал меня отступником! Он ответит! Завтра они все ответят мне. Я никого не пощажу! Ослушники, они поплатятся жизнью.

Фара. Успокойся, в народе слушают. Не увеличивай смятения! Они грозят, но они сами боятся своих угроз.

Галиал. Но если он крикнет народу про разрушение Газы…

Фара. Он боится, чтобы не крикнул ты.

Первый вельможа. Ты слишком гневлив, Галиал! Советнику царя подобает спокойствие и мудрость, и мы неповинны в страхе нашем перед израильским волхвом. Обсуди и подумай. Что, если силой волшебства он разрушит храм и погубит людей? Мне нечего бояться и нечего терять. Если я погибну, то я найду среди мертвых больше друзей и близких, нежели среди живых. Но здесь будет царь Рефаим и юный Ахимелек, жизнь которых…

Галиал. Я знаю это лучше, чем ты. Ты видишь там воинов со стрелами и мечами? Если этот пес осмелится косо взглянуть, или только улыбнуться, или в лице его я увижу угрозу, мои воины…

Второй вельможа. Если он пес, то зачем он нам нужен? А если он Самсон, то зачем ему нужны мы? Такова твоя прославленная мудрость, Галиал, злой советник безрассудного Ахимелека!

Поворачиваются оба и присоединяются к группе, где жрецы. Галиал и Фара одни.

Галиал. Ты слышишь, Фара? Ты видишь, Фара? Я один! Так всю жизнь мучаюсь я с ними. Когда я натыкаюсь на их слепоту, Самсон кажется мне зрячим; когда я слушаю их безумные речи, я сам готов разрушить этот храм. (Лицо его дергается.) Фара, друг, ты знаешь, что все погибло!

Фара. Ты пугаешь даже меня. Не ломай пальцы, на тебя смотрят.

Галиал. А Газа?

Фара (тихо). Разве это правда?

Молчание.

Да, вчера была страшная буря, но такие случались и раньше. Ты не веришь Самсону? Что он говорит?

Галиал. Он молчит. Все погибло, Фара, — ни ты, ни я не уйдем отсюда.

Фара. Прикажи его убить. Я исполню.

Галиал. Убить! А кто тогда защитит меня от смерти? Он мой ужас и гибель, — но он и защита моя. Ты думаешь, эти пощадили бы меня, если бы за мной не стоял Самсон, которого они страшатся? Мне жаль тебя, Фара: ты был мне больше друга, больше брата. Ты один верил мне, когда все сомневались, — и куда я привел тебя? Брат мой!

Фара. Мне не жаль жизни, на что мне жизнь? Умру, только и всего. Но мне больно за тебя, брат. Где твои дерзания? Где твоя смелость? Галиал, Галиал! Не ты ли ослепил Самсона, — кого же ты теперь боишься?

Галиал (протягивая руку к толпе). Их! Взгляни на эту толпу, на это стадо глупцов, занятых собою. Кто из них молится? Кто ждет? Взгляни: одни смеются, другие ссорятся из-за места и зовут приставника; честные женщины кормят детей, а нечестные мыслят о разврате, шепчутся с любовниками. Вон Гефтора кивает мне головой… Здравствуй, здравствуй, Гефтора, ты тоже погибнешь, блудница! Смеется и счастлива, — как будто не настал час гибели для всех! Или пляскою думаешь спастись?

Фара. Ты никогда так не говорил о своем народе.

Галиал. А разве я его знал? Я сам пел и плясал с ними, пока не подошла смерть. Чем встретим Самсона? Взгляни на них: достаточно одного дуновения из уст сильного, чтобы все это повалилось, как их глиняные дома от ветра! Звучат по камню шаги Самсона, — чем встретим его? Надо молиться, надо взывать и бить себя в грудь исступленно. Надо, чтобы и камни в храме молились и были горячи, как огонь. А это что? Все погибло! Придет Самсон и услышит безмолвие камня, и покажется ему храм пустым и не имеющим бога, — и кто остановит его руку, если поднимется на нас? Ах, Фара, — если бы у меня был такой бог, как у Самсона!

Фара. Правду сказал жрец: ты отступился от Дагона.

Галиал. Ты думаешь? Тебе тоже кажется?

Фара. Ты слишком много думал о боге Самсона.

Галиал. Ах, нет, нет! Не говори! (Пробует молиться.) Отец богов, всемилостивый, перворожденный… (Бормочет и смолкает; в лице его растерянность и страх.)

Фара смотрит на него с беспокойством и состраданием.

Фара (тихо). Не можешь?

Галиал (с глубоким вздохом). Нет. А ты?

Фара. Я уже давно не молюсь. (Со вздохом.) Пришла Далила. Взгляни.

Галиал. Что же нам делать? Что?

Понемногу прибывают и рассаживаются приближенные царя, среди них Далила с прислужницами. Она бледна и печальна, но одета пышно, как и все. Жрецы удалились. Где-то в стороне, отражаемое низкими сводами храма, раздается мрачное и глубокое пение жрецов. Низкие голоса звучат в унисон, в них темная страсть и угроза.

(Всматриваясь.) Я плохо вижу. Что у нее в лице? С нею говорил Самсон, и она что-то знает. Что у нее в лице, Фара?

Фара. Она печальна, но спокойна. (Со вздохом.) И прекрасна, как всегда. Галиал! — если ты и твоя сестра отступитесь от Дагона, то и я пойду за вами. Что мне Дагон? Вчерашний лев был для меня дороже Дагона, а я уступил его Самсону. Пусть возьмет и богов моих!

Галиал. Опомнись, Фара! И ты отступаешь? Кто же будет молиться? Ах, я один! (Яростно молится.) Отец богов, смилуйся! Перворожденный, всемилостивый… (Бормочет, закрыв глаза.)

Поют жрецы. От задних врат быстро идет Адорам, возбужденный и небрежно одетый.

Адорам. Галиал! Ты знаешь, что сегодня сделали на базаре эти глупцы? Они хотят: погубить нас. Я был у Ахимелека, но меня не допустили!